Хуан Миро (1893-1983) один из самых известных каталонских художников XX века. Испытавший на себе влияние многих современных стилей, в том числе кубизма и сюрреализма, в итоге выработал свой собственный, ни на кого похожий стиль. И в этом ему помогла любовь к Майорке, на которой он прожил до последних своих дней, отличаясь жизнерадостным характером и доброй улыбкой. На окраине Пальмы расположен фонд «Пилар и Хуана Миро», на его территории расположен дом, мастерская и выставочные залы, в которых выставлены к просмотру многие работы гения.
“Я мечтаю о большой мастерской» так начиналась его статья, которую он написал в 1938 году, описывая его многочисленные передвижения по миру и события связанные с этим. И только по прошествии двадцати лет в 1956 году его мечта осуществилась на острове Майорке. По проекту его друга, всемирно известного каталонский архитектор Йозефа Луис Серта, было построено большое светлое здание. И наконец – то художник обрел свой дом, и мастерскую, в которой он мог творить!
Художник родился в Барселоне, в семье потомственных ремесленников. Отец Миро был преуспевающим ювелиром, и семья жила дружно. Однако когда семнадцатилетний Хуан заявил, что хочет стать художником, отец воспротивился и определил сына канцеляристом в контору. В следующем, 1911 году Миро пережил нервный срыв и тяжело заболел. Он выздоравливал на только что купленной отцом маленькой ферме в Монтроиче, к югу от Таррагоны. Этому месту суждено было стать духовной родиной Миро. Родители отменили свой запрет, и Миро поступил в школу авангардистского искусства, во главе которой стоял художник Франсеск Гали.
Первая персональная выставка Миро в 1918 году в галерее Далмау оставила публику равнодушной; каталонская интеллигенция в целом благосклонно воспринимала проникающий из-за рубежа модернизм, но с подозрением отнеслась к странной смеси постимпрессионизма, кубизма и местных каталонских образов в картинах Миро. Ни одна из шестидесяти четырех картин не находит покупателя. Художник вернулся на ферму в Монтроиче и снова замкнулся в себе.
После своей первой выставки художник вступил в период, который критик Рафолс обозначает словом «деталистский», то есть стал проявлять повышенное, иногда даже чрезмерное внимание к деталям. Возможно, это связано с изучением трудов майоркинского философа XIII века Раймонда Луллия, считавшего, что каждый отдельный предмет, вплоть до мельчайшей песчинки, содержит в себе копию всей Вселенной. В работах этого времени Миро сочетает то, что кажется абсолютно несовместимым: фотографический иллюзионизм, абстрактные, яркие цветовые пятна в фовистском духе и ломаную кубистскую композиционную структуру. Поразительно, что из такой «гремучей смеси» Миро сумел создать свой собственный неповторимый стиль. Каждый тщательно выписанный объект помещается в отведенную ему часть пространства. В этих картинах, приковывающих взгляд, таится загадочное очарование.
Он прибыл в Париж в марте 1919 года. Это были годы, проведенные с основоположником сюрреализма французским писателем и поэтом Андре Бретоном, немецким художником, значимой фигурой в мировом авангарде XX века – Максом Эрнестом, бельгийским художником–сюрреалистом, известным как автором остроумных и вместе с тем поэтически загадочных картин – Рене Магритт и многими другими. Для Миро период содружества с сюрреалистами был замечательным временем. Миро с самого начала проявил себя оригинальным колористом; он интуитивно и чрезвычайно тонко чувствовал цвет и текстуру. Но лишь теперь, освоив широкую и богатую оттенками палитру, научившись сочетать шероховатую поверхность холста с гладкими, сияющими цветовыми пятнами и любовно выполненными переходами одного цвета в другой, он стал величайшим колористом поколения, пришедшего после Матисса. Он использовал черный и белый как полноправные цвета, и делал это мастерски.
Хуан Миро трижды ездил в Америку. Он провел несколько месяцев в Нью-Йорке в 1947 году и возвращался туда в 1952-м, а затем в 1959-м, когда в Музее современного искусства проходила его вторая персональная выставка. Он оказал огромное влияние на зарождающееся американское искусство – благодаря пространственной свободе, ставшей отличительным признаком его работ начиная с середины 20-х годов, и особой «печати качества», которая сделала их эталоном для многих американских художников 40-х. Арчил Горки не раз отдавал ему дань в своем творчестве. В 1944-м Джексон Поллок, говоря о европейском искусстве, сокрушался: «Оба художника, которыми я больше всего восхищаюсь, Пикассо и Миро, по-прежнему за границей».
Последний период творчества каталонского гения связан с Майоркой. Окончательное переселение семейства на остров произошло уже после войны. То, что Миро, каталонец, родившийся в Барселоне, решил остаток своей жизни повести на Майорке не удивляет. Слишком много у него было связанно с этим островом – детские воспоминания о каникулах, проведенных в доме родителей его матери, уроженки Сольера. Его супруга Пилар Хункоса Иглесиас также была майоркинкой и единственная дочь Мария, после замужества переехала жить на остров. Для художника этот остров стал земным раем. Здесь он выстроил две своих мастерских – сегодня обе можно посетить, они расположены неподалеку от Кала Майор, в фонде «Пилар и Хуана Миро», который открыт для общественного посещения. В одной из мастерских все осталось нетронутым с того дня, как мастер работал в ней в последний день своей жизни. Чего здесь только нет – кисти, гипс, холсты, лак в разнокалиберных банках, а также всякая всячина, которую художник приносил с собой из ежедневных прогулок. Вторая мастерская – больше и светлее. Ее строили по специальному заказу – художник хотел иметь возможность работать одновременно над несколькими картинами.
За свою долгую жизнь Хуан Миро создал более 2000 картин, 500 скульптур и около 400 керамических изделий. Он никогда не стремился зарабатывать, все, связанное с деньгами, отталкивало гения. Что, впрочем, не помогло ему стать бедным – до сих пор любая из работ мастера оценивается в десятки и сотни тысяч долларов и евро. Но не творить он не мог. Отсюда такое громадное количество работ, оставшееся после него. Понять Миро бывает непросто – ход его мысли довольно причудлив. Но вслед за Жаком Дюпеном, близким другом Миро и автором замечательной книги о нем, который своими глазами видел, как создавались многие его работы, хочется сказать: некоторые секреты живописи Миро должны остаться в тайне. Подвергать его работы холодному анализу значит сводить их лиризм и очарование на нет, лишая себя возможности наслаждаться ими в полной мере. Миро был единственным европейским художником своего поколения, сумевшим достойно ответить на вызов, брошенный Старому Свету революционным американским искусством 40-х. Он сказал: «То, что я пытаюсь изобразить, – это, по сути, неподвижное движение, некий эквивалент того, что называется красноречивым молчанием и что святой Хуан-де-ла-Крус называл «беззвучной музыкой»». И ему это удалось.